Странные создания приближались. Больше всех из них поразил Титуса трехногий Бегун. Он выглядел совершенно фантастически. Хотя две его боковые ноги были тонкие и сгибались на манер чудовищных паучьих лап, они тем не менее были крепкими и мускулистыми и работали словно пружины или поршни. Внутренняя, центральная нога была втрое толще двух боковых, вместе взятых. Она была прямая и жутко походила на тяжеленный молот. Бегун был похож на громадного кошмарного спринтера. Его передняя нога поднималась и опускалась, и снова поднималась и продвигалась вперед при помощи пружинящей силы боковых конечностей. Ступня (если это можно было назвать ступней) на конце средней ноги выглядела чудовищно: жутко распластанная, с неровными краями, вдесятеро шире нормальной человеческой ступни, похожая на грубо сработанную дубину. О, эта великанская нога могла сокрушить мышцы и кости и превратить их в желе, как рухнувшая северная сосна!

Титус Кроу был высок ростом, но Бегун был не менее чем вполовину выше него. Верхние лапы у него короткие, обрубленные (на взгляд Титуса, совершенно бесполезные выросты), а шея длинная и тонкая. Но голова на этой шее!.. Сновидец содрогнулся. Такие чудища виделись ему в страшных снах в детстве: красные выпученные глаза, острые зубы с капающей с них слюной в оскаленной пасти…

Три твари успели значительно сократить расстояние до Титуса Кроу и немного сбавили скорость. При этом они жадно вытягивали шею — явно оценивали, на что он способен, прежде чем дружно напасть на него. Бегун издал отвратительный вопль — будто наждаком по стеклу провели или гигантским куском мела по грифельной доске — и ушел в сторону от Летуна и его Наездника. Титусу не пришлось поворачивать голову, чтобы проследить за движениями Бегуна: сотрясение песка под ногами чудища позволяли Кроу держать его в мысленном поле зрения. Внимание он сосредоточил на двух других монстрах.

Летун представлял собой чудовищного тонкого крылатого червя — похоже, без глаз. Длинное тело и широко раскрытый клюв. Между тем Титус понимал, что эта тварь прекрасно его чувствует и знает о нем точно так же, как он о ней. Наездник, устроившийся позади кожистых крыльев червя, был еще страшнее. Голова, похожая на череп, со светящимися зелеными глазами, сидела на тощем теле, покрытом чешуей и пятнами отвратительных цветов. Руки немыслимой длины висели по обе стороны от туловища, словно свернутые в кольца канаты.

Изучая взглядом этих жутких чудищ, Титус Кроу крепче сжимал рукоятку ятагана. Он видел, как медленно и осторожно они теперь подбираются к нему. Он бы предпочел, чтобы они, как раньше, мчались во весь опор. Тогда бы он положился на свои суперреакции, встроенные в его полусинтетическое тело роботом T3RE, но, судя по всему, монстры поняли, насколько он быстр и силен, и теперь решили действовать с опаской. На самом деле фантастическая сила к Титусу вернулась, а теперь, когда он готовился к сражению, она удвоилась. Похоже, только таким путем он мог продолжить преследование гигантского упыря, похитителя Тиании. Сначала ему предстояло сразиться с тремя тварями в белой пещере.

Летун и его Наездник находились еще шагах в двадцати от сновидца, когда Титусу пришлось изведать вкус битвы. Первым крови возжаждал всадник. Он застал Титуса врасплох. Его рука-щупальце с бешеной скоростью раскрутилась и метнулась в сновидцу, словно язык хамелеона. Острый, как бритва, коготь, порезал щеку Титуса. Коготь едва не задел глаз, и Титус яростно вскрикнул от неожиданной боли. А Наездник проворно отдернул щупальце, когда Титус даже не успел закрыться ятаганом.

При виде крови на щеке Титуса Наездник визгливо захохотал:

— Рииии, рииии, рииииииииии!

У Титуса волосы дыбом встали от этого адского звука, и в это же мгновение он услышал топот ног Бегуна, приближавшегося… сзади!

Второй успешный удар достался на долю сновидца. По сотрясению песка под ногами Титус уловил трусливую атаку Бегуна, решившего напасть на него со спины. Он резко развернулся, пригнулся и ушел от атаки. И в то мгновение, когда Бегун проскакивал всего в нескольких дюймах от него, ятаган Титуса взметнулся и отсек правую ногу чудища на уровне колена.

Потом битва превратилась в помесь хаоса со страшным сном. Все три жутких стража пещеры вопили, а особенно — обезумевший от боли, покалеченный Бегун. Он бесцельно вертелся вокруг собственной оси, вздымая смерч из белого песка и серой крови. Полуослепший от своей крови, крови Бегуна и попадавшего в глаза песка, Титус размахивал ятаганом, догадываясь по оглушительным крикам Летуна и его Наездника, вооруженного щупальцами с острыми, как бритвы, когтями, что они близко. В какой-то момент щупальце Наездника обхватило лезвие его ятагана и вывернуло под неудобным углом. Ятаган выпал из полуонемевших пальцев Титуса. У него едва не сломалось предплечье. И тогда он вонзил крепкие зубы в липкое щупальце, обвившееся вокруг его руки.

Свободной рукой он защищал голову, продолжая кусать ненавистное щупальце и чувствуя на спине боль от пореза, нанесенного вторым когтем Наездника. Но неожиданно в то мгновение, когда рот Титуса наполнился мерзкой жидкостью, вытекшей из прокушенного щупальца Наездника, кто-то сбил его с ног и швырнул на песок. Видимо, он задел зубами весьма чувствительный нерв в конечности Наездника. Увы, ятаган был потерян, но высвободившись из хватки чудовища, Титус покатился по песку. Песчинки попадали в рану на спине и больно кололись, а Титус на ощупь искал ятаган. Наконец его пальцы прикоснулись к чему-то твердому. Он сжал этот неведомый предмет в руке и перевернулся на спину.

Прямо над собой он увидел занесенный для удара зловещий клюв слепого Летуна. Каким образом мерзкий летучий червь обнаружил его, Титус мог только гадать, но на гадание у него времени не было. Он рывком поднял то, что было сжато в его пальцах, и выставил перед собой, чтобы защититься от смертоносного клюва. И тогда он увидел, что его «щит» — это всего-навсего отрубленная боковая нога Бегуна, которую Летун мгновенно выхватил клювом и отшвырнул в сторону.

Однако Титус, утратив свое мерзкое орудие защиты, вскочил на ноги и, размахнувшись кулаком, врезал им сбоку по клюву Летуна. Кости рук Титуса «Вороны» состояли, в основном, из потрясающе прочного пластика, а клюв крылатого червя, каким бы он ни был эффективным оружием, крепостью равнялся тонкой ракушке. И он треснул, как скорлупа, по которой ударили молотком. Из раны хлынули костный мозг и желтая жидкость и обрызгали окровавленного сновидца.

Летун обезумел, издал душераздирающий вопль, принялся сворачивать в кольца свое червеобразное тело, бить хвостом. В итоге что-то хрипло бормочущий Наездник свалился со спины Летуна и рухнул на белый песок. Всего секунда была у Титуса для того, чтобы собраться с мыслями. Контуженый и внезапно умолкнувший Наездник поднялся на ноги, но в это самое мгновение Титус увидел торчащую из политого мерзкой слизью песка рукоятку своего ятагана.

Ятаган находился прямо на пути Бегуна, который снова зашагал, хромая, к окровавленному человеку. Титус понял: это последняя, отчаянная атака монстра — до того, как из Бегуна вытекут все соки. Однако, если Бегун наступит своей гигантской средней ногой на ятаган, оружию конец.

Без клинка Титусу сразу пришел бы конец, поэтому он в отчаянии бросился к торчавшему из песка ятагану, растопырив пальцы. В то самое мгновение, когда он схватился за рукоятку ятагана, он понял, что его время вышло. Бегун уже занес над ним чудовищную среднюю ногу. В следующее мгновение гигантский молот должен был обрушиться на голову Титуса… и вдруг, о чудо!

С клокочущим воплем что-то промелькнуло над головой Титуса и врезалось в Бегуна. Это был раненый Летун, отчаянно размахивавший потрепанными крыльями. Он на полном ходу врезался в приготовившегося к атаке Бегуна. Они дружно повалились на песок, а Титус Кроу вскочил, сжимая в руке ятаган. Он не мог поверить, что все еще жив. Бегун валялся неподалеку, остервенело щелкая зубами. Левая нога обмякла, а молотообразная средняя продолжала бить по воздуху. Наполовину искалеченный Летун изможденно хлопал переломанными крыльями по песку. Из его раненого клюва продолжала вытекать желтая зловонная кровь.